Смерть раньше смерти - Страница 44

Надо все как следует проанализировать. Выяснить причины.

Зазвонил телефон. Он снял трубку и услышал голос Клуте из управления общественных связей:

— Капитан, пора на сцену!

— Что случилось?

— Телевизионщики просят вас дать интервью. Вы ведь знаете, как это для нас важно.

20

В 15:32 грабитель, приплясывая, вошел в отделение Премьер-банка в Милнертоне. На сей раз он был похож на современного Элвиса Пресли. Черные волосы зачесаны назад, высокий кок, баки. Над темными очками нависают густые черные брови. Одет он был весьма ярко: белые брюки, белые туфли, белая рубашка, белая куртка.

Черными были только галстук и пистолет, который он прятал под курткой.

— Здрасте, — сказал он Розе Вассерман, толстой и нервной девятнадцатилетней брюнетке.

— Добрый день, сэр, — ответила Роза. — Я могу вам помочь?

Сегодня грабитель работал под музыку: он тихонько напевал и пританцовывал, все время притопывая правой ногой. Даже голос у него был похож на голос покойного короля рока.

— Можешь, солнышко. Возьми-ка вон тот большой мешок и набей его бумажками по пятьдесят рандов. У меня тут под курткой большой пистолет, но мне не хочется из него стрелять.

Он слегка отогнул полу белой куртки. Роза услышала слово «солнышко», увидела черный пистолетный ствол — и окаменела, приоткрыв рот и выпятив двойной подбородок.

— И убери ногу подальше от кнопки сигнализации. Давай же, солнышко, шевели попой!

У Розы часто-часто забилось сердце. Участилось и дыхание. Грабитель это заметил.

— Какими духами ты душишься? Пахнет восхитительно.

Его уловка не сработала. Он увидел, как Розу Вассерман охватывает паника — руки трясутся, грудь колышется, глаза стекленеют, ноздри раздуваются, двойной подбородок как будто живет своей жизнью.

— Похоже, надо мне было захватить мой верный маузер. — Одна короткая фраза круто изменила судьбу лже-Элвиса.

Роза утром проглядывала «Бюргер» перед тем, как его взял отец. Она знала о маньяке с маузером и еще сильнее испугалась стоящего перед ней человека. Она зажала уши руками, как если бы не желала слышать выстрел, который прервет ее жизнь.

Потом она громко завизжала и топнула ногой по кнопке сигнализации.

Когда визг прекратился, грабитель опомнился.

— Солнышко, ты за это заплатишь! — заявил Элвис, разворачиваясь к выходу.

Сигнализация сработала не в самом банке, а на компьютеризированной панели управления охранной фирмы. Но громкий визг кассирши заставил посетителей оцепенеть. Все уставились на нее, а не на человека в белом. Грабитель спокойно подошел к стеклянной двери. Роза ткнула в него пальцем и снова завизжала. Посетители удивленно завертели головой, но грабитель уже скрылся.

Из милнертонского филиала Премьер-банка Яуберт направился в санаторий. Он был раздосадован. Газетчики забросали его вопросами. Он понимал, что они собираются раздуть всю историю до небес. Достаточно было взглянуть на анонс в «Аргусе»:

...

«Маньяк с маузером в ярости!»

К счастью, неудачная попытка ограбления банка произошла слишком поздно, чтобы попасть в сегодняшние выпуски. А телевизионщики о ней еще не слышали. Но завтра… даже страшно подумать, что начнется завтра! Напрасно Яуберт внушал журналистам: грабитель и маньяк-убийца вовсе не обязательно одно и то же лицо. Скорее всего, грабитель упомянул про маузер просто так, для вящего эффекта. Но газетчики хотели услышать совершенно другое.

— Но вы не исключаете того, что эти дела связаны, капитан?

— Нет.

Все бешено застрочили в блокнотах.

Роза Вассерман оправилась от парализующего страха и купалась в лучах славы. Именно она передала репортерам слова грабителя о маузере.

— Он угрожал убить меня!

Бенни Грисселу это не понравится. Настоящий цирк! Бенни разделял ироничное отношение Яуберта к представителям СМИ.

Яуберт остановился у здания из красного кирпича, вылез из машины, вошел внутрь. На сестринском посту он объяснил, что пришел навестить Бенни Гриссела. Две медсестры многозначительно переглянулись.

— Сэр, сейчас время неподходящее. Вам лучше прийти в другой раз.

— Почему? — раздраженно спросил он. Какое они имеют право выпроваживать его?

— Он отказался от лечения. — Медсестра увидела, что посетитель ничего не понял. — Вряд ли сержант Гриссел сейчас хочет кого-либо видеть.

— По-моему, сестра, вы не имеете права решать за него, — агрессивным тоном заявил Яуберт.

Медсестра уставилась на него через стекла выпуклых очков, как будто оценивала его умственные способности. Наконец она тихо сказала:

— Ну что ж, пойдемте.

Они пошли по коридору, но только не туда, где находилась палата Бенни, а в противоположном направлении. Медсестра шагала впереди, Яуберт шагал следом, довольный тем, что сломил сопротивление бюрократов.

Они долго шли по пустым коридорам, потом стали подниматься по лестнице.

Он услышал вопли и вой задолго до того, как они добрались до места.

Не может быть, чтобы это был Гриссел! Гриссел не может так выть… реветь, как раненый зверь. В жутких воплях угадывался страх, смертельный страх и мольба о помощи, о милосердии.

Яуберт замедлил шаг. Ему расхотелось идти дальше. Медсестра повернулась, взяла его за рукав, подтащила ближе, — видимо, таким был ее метод наказания.

— Пошли, — приказала она.

Не глядя ей в глаза, Яуберт толкнул дверь. От жутких воплей у него сразу разболелась голова.

В просторной палате стояло шесть коек. Но только на одной из них, в углу, лежал человек. Яуберт замер на месте. Черные волосы Гриссела разметались по подушке. Его привязали к койке толстыми кожаными ремнями. Он бился в припадке, похожем на предсмертную агонию. С каждым вздохом из его груди вырывались новые вопли, стоны и хрип.